Лжедмитрий II – важная фигура в истории Российского государства начала XVII века, один из пяти самозванцев, в разное время выдававших себя за чудом спасшегося царевича Дмитрия Угличского, погибшего при невыясненных обстоятельствах. Сложно недооценить значение его роли в отечественной истории: он оставил в ней след в наиболее тяжелый неопределенный период – Смутное время (1598-1613).
Появление и происхождение
Несмотря на все старания историков, полностью восстановить биографию самозванца не удалось до сих пор и вряд ли когда-нибудь удастся. Настоящее имя, возраст и место рождения этого человека так и не были выяснены. Лжедмитрия II по праву считают самым загадочным из всех самозванцев, ведь личность его отличается неоднозначностью. На тот момент даже правительство царя Василия Шуйского не нашло ни единой зацепки, указывающей на истинную личность «царька» и «Тушинского вора», как его позже прозвали. Достоверно известно лишь несколько фактов, дающих краткую характеристику самозванца:
- Его прекрасное владение русской грамотой;
- Отменное владение польским языком: Лжедмитрий II свободно на нём говорил и писал;
- Хорошее знание церковного круга.
Начало активной деятельности Лжедмитрия II датируется летом 1607 года. Он прибыл в город Стародуб из Речи Посполитой, сбежав из тюрьмы, и объявил себя спасшимся русским царем Дмитрием Угличским. Хотя один самозванец уже был на Руси, народ охотно поверил: внешнее сходство с Григорием Отрепьевым для него стало самым главным доказательством правдивости слов «Тушинского вора». Да и главная сторонница «царька» — Марина Мнишек – прилюдно «признала» в нём мужа, Лжедмитрия I.
Поход на Москву
Практически сразу же Лжедмитрий начал создавать крупное войско для свержения Шуйского, в его ряды вошли поляки, казаки, русские дворяне и, конечно, люди, которые не были довольны правлением Василия Ивановича. Отправившись со своими сторонниками в Москву, самозванцу удалось взять Козельск, Орел и Брянск, через которые лежал путь войска.
Поход Лжедмитрия II на Москву оказался неудачным. Столицу самозванцу взять не удалось, а потому он принял решение расположить войско близ неё, в деревне Тушино, — поэтому получил прозвище «Тушинский вор». Деревня стала настоящей резиденцией «царька» — туда начали съезжаться все недовольные законным царем, стремясь помочь Лжедмитрию в его свержении и захвате власти. Ощутив полноту и безнаказанность власти и все больше нарастающий авторитет, сторонники самозванца начали грабить окрестности. Но от захвата Москвы «Тушинский вор» не собирался так легко отказываться и начал осаду города, которая продлилась почти два года.
Василий Шуйский же, осознавая неспособность дать отпор самозванцу, обратился к Швеции, с которой подписал договор о помощи в 1609 году. Однако во время решающего сражения с русско-шведскими войсками Лжедмитрию удалось скрыться, после чего он принял решение расположиться в Калуге, дабы сформировать новое войско и повторно атаковать Москву.
Годы правления
Официально Лжедмитрий не стал законным царем, но ему все же удавалось править в локальных местах, где подавляющее большинство населения оказывало ему поддержку, с 1607 вплоть до 1610 года. Самозванец даже создал свою «Боярскую думу» и назначил «патриарха».
Конец правления
Декабрьским днём 1610 года Лжедмитрий отправился на охоту за Калугу, сопровождали его несколько бояр и татарская стража, в которую входил Петр Урусов, крещеный татарин. Историки считают, что он по каким-то причинам затаил сильную обиду на «Тушинского вора», решил выждать удобный момент и убить его. В этом Петру помог младший брат: он отсек «царьку» голову после того, как Петр нанес удар саблей по его плечу. Случившееся вызвало невероятные волнения в Калуге, люди перебили всех татар в городе, а единственного сына самозванца даже провозгласили калужским царем.
Так и закончилось локальное «правление» этого человека. Говоря кратко про годы правления Лжедмитрия II, нельзя не отметить его феноменальную удачливость авантюриста, благодаря которой он сумел-таки убедить огромное количество людей в своем царском происхождении: внешне на самого Дмитрия Угличского он не походил, а манеры и речь сильно отличались от знатных.
